Инновационным проектам в Башкирии мешает «закрытость»
В Башкирии продолжают выяснять, почему инновационные проекты столь слабо развиты в секторе малого и среднего бизнеса региона. На круглом столе, посвященном программам финансирования таких проектов, свою точку зрения на это высказали представители Фонда содействия развитию венчурных инвестиций в малые предприятия в научно-технической сфере и региональной Торгово-промышленной палаты. Напомним, неделю назад своими соображениями на эту тему делился Иван Бортник – глава наблюдательного совета Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. Тогда господин Бортник посетовал, что 25 проектов, выигранных Башкирией за пять лет в фонде, – «ненормально малый» показатель. Сейчас было объявлено, что в программы фонда венчурных инвестиций за те же пять лет вошли всего восемь предприятий Башкирии.
Почти все эксперты, выступавшие на круглом столе «Основные программы финансирования инновационных проектов малого бизнеса», подчеркивали, что разные фонды предлагают несколько отличные друг от друга формы господдержки. Впрочем, если учитывать приведенную выше статистику, большинство из сидевших в зале бизнесменов не воспользовались еще никакими. «Нужно знать, на какой стадии ваш бизнес, потому что каждая стадия требует своего инструмента и имеет разную стоимость», – убеждал вице-президент Торгово-промышленной палаты Башкирии, куратор в сфере инновационно-технической деятельности Вячеслав Кружков. По его же словам, целиком «этот путь невозможно пройти в одиночку», потому что, например, этап научных разработок – исключительно затратный и не предполагает никакой прибыли. Алексей Епарский, менеджер проектов ООО «Башкирский инновационный центр», также призывал «разделять ученых и бизнесменов»: тех, кто только прорабатывает новшество, и тех, кто готов внедрять его в бизнес. Первым он советовал отправляться за грантами или другими формами безвозвратной поддержки, вторых же, по его словам, ждет венчурная схема, при которой инвестор временно становится совладельцем бизнеса.
Если оставить гранты за скобками, то безвозмездную поддержку за счет государственного бюджета оказывает только Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. Здесь Вячеслав Кружков мог выступить не только как функционер ТПП, но и как эксперт в амплуа «испытано на себе»: его инновационному проекту дважды отказывали в такой поддержке, а на третий выделили 5 млн рублей. Он высказал ряд соображений – что мешает малому бизнесу Башкирии активно вовлекаться в подобные программы. Большая часть сводилась к чисто техническим деталям: например, многие предприниматели даже не вписывают научно-техническую деятельность в качестве основной в учредительные документы. Чтобы последовать некоторым советам, бизнесменам пришлось бы соблюсти ряд тонкостей. Например, для каждого заявленного проекта эксперты советуют заводить отдельное юридическое лицо, но при этом бизнес «с нуля» нежелателен. Уже работающее, пусть и «неинновационное» предприятие, означает для фондов и наличие команды, и присутствие дополнительных бюджетов, потому что государство предпочитает вкладываться на условиях софинансирования.
Представители венчурных структур увидели у башкирского инновационного бизнеса другую проблему – его «закрытость», которая раздражает инвесторов. Причем закрытость эта проявляется по-разному и на стадии формирования инновации, и на стадии построения бизнеса. «У нас изобретатели часто не раскрываются никак, вплоть до того, что мы не понимаем характеристик продукта», – пожаловался Алексей Епарский. Эта же проблема поднималась неделей ранее и Иваном Бортником. Тогда эксперт посетовал, что многие предпочитают «открытой» форме инновационной деятельности, то есть патентам, «закрытую», при которой изобретение объявляется коммерческой тайной. Это гораздо проще, но проблема в том, что и в этой простой процедуре многие предприниматели оформляют само наличие тайны неправильно. Представители венчурных структур дали понять, что сокрытие от них «коммерческой тайны» не устраивает их в принципе: инвесторы хотят узнать об инновации всё и подписать договор о конфиденциальности. Что касается бизнеса, то его «непрозрачность» – финансовая, и это тоже мешает схемам господдержки работать. Венчурная схема предполагает, что управляющая компания получает долю в бизнесе, которому оказывает поддержку, однако по истечении определенного срока перепродает долю «исходному» владельцу.
В случае с Фондом содействия венчурных инвестиций Башкирии этот срок составляет шесть лет. Эта структура была создана государством: федеральный и республиканский бюджеты выделили на это по 100 млн рублей. Конкурс на статус управляющей компании выиграла московская УК «Сберинвест», которая привлекла еще 200 млн рублей. В 2010 году восемь проектов получили поддержку (ее пределы были ограничены 60 млн рублей на каждый): шесть из них связаны с нефтедобычей, один — с пчеловодством и один — с сельским хозяйством. По словам Ринаты Ишимбетовой, представлявшей фонд, из этих восьми предприятий одно уже оформило досрочный выход из инвестпроекта (выкупило долю), уход другого – в стадии оформления. Доли остальных управляющая компания продаст в 2016 году в связи с истечением планового срока. Кроме того, в новом году истекает и срок контракта Башкирии со «Сберинвестом» как с управляющей компанией. Будет ли новый «набор» инвестпроектов взамен отработанных, представители фонда не пояснили.
