Привычки корона-мира останутся навсегда – интервью с героем фильма Дудя

Фото: сайт incrussia.ru

Фильм о Кремниевой долине  известного видеоблогера и журналиста Юрия Дудя «Как устроена IT-столица мира» в период режима самоизоляции посмотрели 17 млн человек. Автор показал, как российские программисты и стартаперы живут в Сан-Франциско и работают на два континента. Фильм вызвал определенный резонанс в обществе: кто-то бросился на поиски венчурных инвесторов в Долине, кто-то атаковал социальные сети героев, с которыми беседовал журналист, но были и те, кто резко раскритиковал все, о чем рассказывал Юрий.

Сравнить преимущества работы на разных континентах, в Кремниевой долине и в России, мы попросили одного из героев фильма, уроженца Башкортостана Руслана Фазлыева. Он является основателем компании Ecwid и придумал платформу для создания интернет-магазина, которой пользуются в 175 странах мира около полутора миллионов представителей малого и среднего бизнеса.

– Руслан, не секрет, что вы стали более известны широкой публике после фильма Юрия Дудя. Скажите, насколько увеличились запросы и предложения к вам после выхода фильма?

– Счетчики перевалили за 100 в первый же день, и дальше я не отслеживал. Я не читаю предложения от незнакомых людей. Те, у кого стоящий внимания контакт, найдут способ зайти через правильный канал или хотя бы написать в должное подразделение компании.

– Расскажите, что связывает вас с Башкортостаном? Почему везде пишут, что вы – ульяновский программист? Вы же родом из Башкирии...

– Все значимые вещи, что я построил – я построил в Ульяновске, но родился и первые 10 лет я рос в Октябрьском, в Башкирии. Там же в восемь лет начал программировать, прочитав вузовский учебник. Начинал учиться в школе №3. Это была отличная школа с педагогами, которым я буду благодарен всегда.

— Почему такой выбор городов, где расположены офисы: Казань, Владивосток, Самара, Ульяновск, Сан-Диего? Почему нет в Уфе, но есть в Казани?

– Казани нет, она у нас не зашла. Офис закрыли. Сотрудники там говорили «Эквид»? Знаем, уважаем, но не пойдем, у вас работать нужно всерьез». Ну и Денвер из вашего списка выпал, у нас там офис партнерского маркетинга.

С Уфой у нас не было никаких контактов, и смысла не было. Вообще мы всячески стараемся не расширять географию, и новый офис возникает только тогда, когда этого нельзя избежать. Владивосток, например, – из-за часовых поясов, чтобы техподдержка была круглосуточной.

– Вот абсолютно каждый основатель какого-либо стартапа говорил в фильме о том, что в России сложно построить бизнес из-за административных барьеров и страха за будущее своего бизнеса и его свободу. Вы можете сравнить правила игры на разных континентах. Скажите, какие плюсы и минусы работы и развития стартапа (компании) в России?

– Ругаться, что нет возможностей, принято в России. Я отвечу словами предпринимателей из Китая, которые открыли ресторан в Ульяновске. Они говорили следующее: «Нет возможностей? Да в России можно начать любой бизнес, просто делать его хорошо – и преуспеть. В Китае же больше миллиарда людей. Все эти люди конкурируют за возможности. Любой бизнес, который можно сделать, уже сделан, и те, кто его делают, отчаянно работают, чтобы быть релевантными. Новому пробиться – крайне тяжело. А Россия – страна возможностей».

– Вернемся к вашей компании. Я за время самоизоляции пообщалась с рядом предпринимателей Башкортостана, они мне все рассказывали, как в спешке из-за карантина создавали сайты своих интернет-магазинов. Когда я узнала о Вашем продукте, возник вопрос: почему Ecwid не на слуху? Почему мелкие бизнесмены, а в регионах их масса, не знают о вашей платформе?

— На платформе более миллиона магазинов по всему миру, но Россия для нас относительно небольшой рынок. Мы на домашнем рынке особенно не продвигались, только сейчас начинаем, но получается хорошо, пользователи счастливы. И да, сейчас когда все в спешке выходят в онлайн-продажи, нам важно помогать. Многие возможности платформы мы двинули в бесплатный тариф, чтобы помочь переводить магазины в онлайн и помочь ресторанам принимать онлайн-заказы.

— Мне показалось, что вам максимально просто было перейти на удаленку в связи с пандемией, потому что вы и так работаете удаленно от своих офисов. Расскажите, насколько выросла капитализация Ecwid за время карантина. Как я поняла, вот этот ваш шаг навстречу бизнесу - многое сейчас бесплатно в ecwid - даст рост в будущем?

– Совершенно верно. Мы – венчурно финансируемы, и нам игра «вдолгую» важнее, чем немедленные деньги сегодня. Поэтому ряд возможностей мы сделали бесплатными до конца 2020. Мы к этому так относимся: плохой год, високосный. Мы поможем бизнесам пережить этот год, а заработаем в следующем. И да, есть значимый рост спроса, мы с трудом справляемся с расширением команды поддержки.

А переходить на удаленку было просто. Мы и так относились к работе из дома дружественно, просто теперь мы недружественно относимся к работе из офиса. Капитализация… Мы не торгуемся на бирже и поэтому не можем просто так назвать капитализацию на конкретный день. Но запросы купить компанию зачастили, да.

– Я уверена на 100%, что тысячи людей после выхода фильма загорелись идеей уехать....Вы тому же Дудю и в других своих интервью говорите, что это большой риск-страх-сложность...Вы признавались неоднократно в СМИ, что сами долгое время уговаривали себя взять чужие инвестиции-венчурные деньги....Я хочу еще раз услышать от вас, так что все-таки стоит сделать молодым—прогрессивным-умным-свободным-амбициозным?

– Идея вообще ни при чем. Идеи – по пятаку за десяток. Ценность создается упорным трудом. Фраза «работать на дядю» меня тоже стабильно бесит. Я никогда не стеснялся «на дядю работать», но я бы никогда не использовал таких слов. В любой компании, в которой я работал, я отчаянно боролся за победу компании и был дико горд.

Своя компания у меня появилась просто потому, что не было других, которые занимались бы тем, что было для меня важно.

Что делать молодым? Делать интересную работу. Чтобы работать в «Эквид», ехать никуда не нужно. Вообще, это совет, в который никто не верит в России: ехать никуда не нужно. Дело не в месте, а в том, что вы делаете. Все лучшее, что я сделал – я сделал в России. Но почему-то в условном Октябрьском все считают, что для успеха нужно быть в Уфе, в Уфе считают, что нужно быть в Москве, в Москве считают, что нужно быть в Штатах, в Штатах считают, что нужно быть в Силиконовой долине. Но дело не в локации.

– Если в России создадут условия для трансформации IT сектора, вы готовы быть причастным к этим процессам? Своего рода помочь выстроить или создать свою «кремниевую долину»?

– Это вы хорошо сказали: «выстроить» или «создать». Создать получится, только когда поймут, что это не про то, чтобы «выстроить». Власти пытаются все инновационные проекты свести к строительству недвижки. А Долина – про создание экосистемы. Экосистема создается снизу, органически. Нужно просто нормальные условия для цивилизованной жизни обеспечивать и образование развивать. Остальное – само приложится.

Готов ли быть причастным? Я уже причастен. В Ульяновске мы построили очень активное ИТ-сообщество, но оно могло бы быть где угодно еще. Жалко, в этом году отменился «Улкамп» –технологическая конференция на несколько тысяч специалистов. Ребята разных ИТ-компаний общаются между собой, развивают друг друга.

– Вы сами являетесь ли венчурным инвестором? Работаете ли со стартаперами?

– Нет, я предприниматель, а не инвестор. Нельзя сидеть на двух стульях. Но у меня есть небольшая инвестиция в «Руна Капитал», лучший фонд с российскими корнями, и в «Лайфхакер», сайт о саморазвитии.

На стартаперов у меня аллергия, хотя себя называю «стартапер со стажем». Нет, на самом деле я очень люблю людей, которые стремятся что-то строить, начинают новое, свое. Просто обычно «стартапер» про себя говорят те, кто запускают одно за другим не взлетающие вещи. А не взлетают, потому что считают, что есть какая-то магия «стартапа». Я никогда не строил стартап, слова-то такого не знал. Я делал интернет-бизнес.

– Каким будет мир после коронавируса? Что говорят в Кремниевой долине? Какая у Вас точка зрения?

– Долина – «Силиконовая». Очень наивно говорить «оно иначе переводится». Да знают все, как переводится. Но географические наименования не переводятся буквально. Улица Красноармейская на английском – «Krasnoarmeyskaya», а не «Red Army Street». Уфа – «Ufa», а не «Hill» («холм»).

Многие привычки корона-мира останутся навсегда. Такие как доставка продуктов и еды домой и в целом большая доля электронной коммерции. В целом потребление на дому вырастет, доля виртуальных опытов вырастет, удаленной работы. Авиапутешествия будут восстанавливаться долго. Мы отваливаемся далеко в прошлое. Ощущение, что весь мир – наша маленькая песочница, придется на какое-то время отложить в сторону.

– Исходя из фильма, лично для меня, вы создали впечатление самого опытного бизнесмена-практика-стартапера-программиста. Хотелось услышать ваше мнение и прогноз относительно востребованности профессий в будущем.

– Предсказывать будущее – дело неблагодарное. Я с восьми лет хотел быть программистом. Надо мной смеялись. Все знали: хочешь хорошую работу – учись на бухгалтера, экономиста. А потом выпустились сотни тысяч бухгалтеров, и стали никому не нужны. Мне просто нравилось программировать, и это позволило мне к 18 годам изучить эту профессию глубоко, наделать море ошибок и получить опыт.

Не выбирайте профессию на основании прогнозов будущего. Людям всем, и мне тоже, свойственно ошибаться в прогнозировании. Зная это, можно принимать более качественные решения, угадывая не то, что будет новым в будущем, а то, что останется неизменным – например, ваша страсть какому-то делу.