О новых форматах. Интервью с директором телеканала РБК Ильей Дороновым

Фото: РБК Уфа

Илья Доронов ответил на вопросы редактора телеканала РБК Уфа Максима Окунева в аккаунте Instagram РБК Уфа.

— Как рынок телевидения пережил коронавирус? Как изменился федеральный канал?

— Никто и не думал, что может работать на «удаленке»! Что произошло? Порвали шаблон и в результате стали гораздо мобильнее.

— Я наблюдаю такую тенденцию, что наши спикеры и гости начали привыкать к такому формату работы. Очень часто в ответ на приглашение в студию они предлагают альтернативу в виде зума или скайпа как более для них удобную. Как вы относитесь к представлению, что для журналиста важно работать со спикером, что называется, глаза в глаза?

— Здесь совершенно точно не может быть крайностей — или только «удаленка», или все разговоры только в студии. Хотя понятно, что если вы находитесь рядом, — это совершенно другие энергетика, подача, другое общение в кадре. В этом смысле у интервью на «удаленке» есть свои ограничения. Контакт установить сложнее.

— Расскажите, пожалуйста, о новых проектах телеканала РБК в соцсетях.

— Есть новый проект, который называется «Честно». Его программы пока выходят исключительно в Instagram. Наверное, мы первыми запустили в России ежедневную информационно-аналитическую программу в ее прямом эфире.

Для чего мы это сделали?

Идем туда, где есть аудитория, — сейчас все не выпускают телефоны из рук. Кроме того, много людей пользуются Instagram, включая чиновников и федеральных губернаторов.

Мы заметили, что некоторые наши герои — например, Сергей Шнуров — предпочитают этот канал. Он сказал, что на «телек» не пойдет, но с удовольствием согласился на Instagram. Для таких визави гораздо проще зайти в приложение, нажать на кнопочку: добавился к прямому эфиру — и вперёд!

Наблюдаем за форматом и развиваем его. Чему научились? Мы научились ставить графику, запускать синхроны. По качеству контента фактически удалось получить программу абсолютно телевизионного качества.

— Какую аудиторию вы хотите найти там?

— Как ни странно, в Instagram, если посмотреть статистику, то аудитория, которая нас смотрит, — это молодые люди от 25 до 30 лет. То есть та самая молодая аудитория, за которой гоняются все классические телеканалы. Если на телевидении, во всяком случае по имеющейся статистике, которой мы располагаем, — это 40 и старше, то Интернет позволяет собрать аудиторию, которая заметно моложе.

Еще одну тенденцию мы вывели для себя: от общего количества подписчиков прямой эфир смотрит порядка 10%. Кроме того, очень хорошо видно гостей, у которых их может быть огромное количество, но к ним в прямой эфир мало кто приходит. И тут уже возникает вопрос — а их подписчики живые? они настоящие? или «купленные» ради больших цифр?..

— Правильно понимаю, что вы и дальше будете следить за эффективностью такого формата и, в случае успеха, развивать его дальше?

— А я бы даже не привязывал это к успеху, поскольку в любом случае интернет-технологии будут развиваться. От них никуда не деться, поэтому и в Instagram будем оставаться. К тому же, существенно удешевляется производство. Открою тайну: эфир делает ведущий с планшета. Больше ниоткуда.

— Да, это актуально в период такой нестабильной экономической ситуации и в том числе для телеканалов, прежде всего для регионалов. Затронем рынок рекламы — возможно, это корпоративная тайна, какие-то данные можете нам приоткрыть? Насколько просел, на ваш экспертный взгляд, рекламный рынок на ТВ?

— Рекламный рынок, естественно, просел в силу объективных причин. Даже без участия коронавируса классическое телевидение теперь вызывает меньший интерес, чем Интернет. Потребление контента изменилось. Раньше подстраивали свою жизнь под телепрограмму, зная, когда она должна выйти. Сейчас ситуация кардинально другая — мы смотрим тогда, когда хотим, там, где хотим и на чем хотим. Поэтому интересно освещаешь те события, которые происходят прямо сейчас.

Но и в Интернете тоже есть некий кризис, потому что реклама на ноутбуках стоит дороже, чем в мобильных телефонах, а люди начинают в основном потреблять информацию именно с их помощью.

Теперь сам коронавирус. Да, все «режут» бюджеты — это понятно. Отказываются в первую очередь от пиара и рекламы ради сохранения производства или основной деятельности. Цифры, конечно, называть не буду — не уполномочен, хотя я их знаю.

— Экономический эффект от пандемии — он выстрелит сейчас? Либо негатив станет отложенным?

— Мне кажется, уже сейчас мы с ним столкнулись, а дальше нужно будет смотреть, как станет восстанавливаться экономика. Восстановится она, бизнес, появятся деньги — тогда подтянется рекламный рынок. Странно представить, что ты придешь к предприятию, которое находится в плачевном состоянии, и будешь требовать денег за рекламу. Воспримут как сумасшедшего.

— Давайте поговорим о работе в соцсетях, включая корпоративные. Я подписан на блоги многих сотрудников федерального канала РБК. Их общение в Интернете как-то регламентируется компанией?

— Особо нет. Им никто не говорит — сделай такой пост или надо вот так. Люди сами должны понимать степень дозволенного и те границы, через которые они не должны переходить, поскольку их ассоциируют с РБК. Противозаконные и противоправные действия, конечно, недопустимы. В остальном они вольны делать практически все, что захотят.

— У меня есть вопрос о личном профессиональном творчестве — вам удается делать интервью с удивительными людьми, включая бывшего губернатора Никиту Белых. Как угадываете актуальность спикеров и ньюсмейкеров, чем при этом руководствуетесь?

— С Никитой Белых было интересно. Мы туда поехали — вернее, сначала нам разрешили. А дальше с ним начали говорить, и он не хотел выходить из библиотеки, в которой разговаривали. Но в этом и состоит искусство журналиста, которое отчасти требует располагать навыками практического психолога, — уговорить на нечто большее. В конечном итоге он погулял с нами по территории колонии, там, где можно было, показал свой барак, мы с ним сходили в церковь и даже занялись армрестлингом. Он победил, естественно, потому что занимался этим видом спорта.

Чего хочется от интервью? Чтобы это был, не побоюсь этого слова, не просто «трындеж», а интервью со смыслом.

Еще интересно открывать людей, которые не на слуху, но действительно разбираются в той или иной области. Я, наверное, порекомендовал бы еще посмотреть беседу с Ильей Димитровым. Его мало кто знает в России, но между тем он один из лучших специалистов по цифровой экономике. И это интересно.

Вот в таком ключе и работаем.

— Эффект от ваших интервью определяется не только множественными смыслами и аналитикой. В них очень много инсайдов.

— Это хорошо! Всегда очень важно, — кроме того, что получилось хорошо и со смыслом, — чтобы интервью заметили и, что немаловажно, цитировали. Поэтому надо совмещать сразу несколько вещей: смысловую нагрузку, атмосферу и, конечно, те новости, которые внутрь зашиты. Тебя начинают цитировать, а дальше начинают уже смотреть все остальное. Вот так.

— Мы говорили, что журналистам телеканала РБК свойственна атмосфера свободы выражения и в соцсетях, и в жизни.

— Я бы сказал еще — атмосфера, когда поступаешь и делаешь какие-то вещи по совести.

— Это даже ближе к теме моего следующего, уже завершающего вопроса. Как вы воспринимаете всплеск профессиональной солидарности в связи с защитой журналистов? Насколько такая активность близка вам?

— Она допустима только в том случае, когда ты не просто на 100% уверен, а у тебя есть доказательства виновности или невиновности человека. Взаимопомощь и взаимовыручка, безусловно, нужны, но только когда они уместны.

Я, честно говоря, не возьму на себя ответственность после первых новостей бежать на защиту той или иной личности, поскольку мы должны обладать абсолютно проверенной информацией и только на ее основе делать выводы. Чтобы не получилось «бежать впереди паровоза» — слишком велика цена ошибки. Но, безусловно, если располагаешь данными о том, что человека преследуют или осуждают абсолютно неправомерно, тогда можно только восхищаться журналистским сообществом за то, что оно вот так самоорганизуется.